Arsenn32
Arsenn32
Премиум
- Регистрация
- 08/01/2019
- Сообщения
- 5.837
- Репутация
- 19.769
Невроз как шанс переписать прошлое
Наше поведение во взрослом возрасте сильно зависит от детских травм и опыта отношений, полученных в детстве. Неужели ничего нельзя изменить? Оказывается, все гораздо оптимистичнее.
Есть красивая формула, автор которой неизвестен: «Характер — это то, что раньше было в отношениях». Одно из открытий Зигмунда Фрейда состоит в том, что ранние травмы создают в нашей психике зоны напряжения, которые в дальнейшем определяют ландшафт сознательной жизни. Это значит, что в зрелом возрасте мы оказываемся пользователями механизма, который был настроен не нами, а другими. Но переписать свою историю, выбрать для себя другие отношения нельзя.
Значит ли это, что все предопределено и мы можем только терпеть, не пытаясь что-либо исправить? Фрейд сам же и ответил на этот вопрос, введя в психоанализ концепцию навязчивого повторения.
Вкратце ее суть такова: с одной стороны, наше теперешнее поведение часто выглядит как повторение каких-то предыдущих ходов (это и есть описание невроза). С другой стороны, это повторение возникает как раз для того, чтобы мы могли в настоящем что-то исправить: то есть механизм изменений встроен в саму структуру невроза. Мы одновременно и зависим от прошлого, и имеем ресурс в настоящем для его исправления.
Мы склонны попадать в повторяющиеся ситуации, воспроизводя отношения, не завершившиеся в прошлом
Тема повторений часто возникает в клиентских историях: иногда как переживание отчаяния и бессилия, иногда — как намерение снять с себя ответственность за свою жизнь. Но чаще всего попытка понять, можно ли освободиться от груза прошлого, приводит к вопросу, что делает клиент для того, чтобы тащить на себе этот груз дальше, иногда еще и увеличивая его тяжесть.
«Я легко знакомлюсь, — рассказывает на консультации 29-летняя Лариса, — я человек открытый. Но прочных связей не получается: мужчины вскоре исчезают без объяснений».
Что происходит? Мы выясняем, что Лариса не осознает особенности своего поведения — когда партнер отзывается на ее открытость, ее накрывает тревога, ей кажется, что она уязвима. Тогда она начинает вести себя агрессивно, защищаясь от мнимой опасности, и тем отталкивает нового знакомого. Она не отдает отчета в том, что нападает на нечто, ценное для нее.
Собственная ранимость позволяет обнаружить ранимость другого, а значит чуть дальше продвинуться в близости
Мы склонны попадать в повторяющиеся ситуации, воспроизводя отношения, не завершившиеся в прошлом. За поведением Ларисы стоит детская травма: потребность в безопасной привязанности и невозможность ее получить. Как можно завершить эту ситуацию в настоящем? В ходе нашей работы Лариса начинает понимать, что одно и то же событие можно проживать с различными чувствами. Раньше ей казалось, что приближение к другому непременно означает уязвимость, а сейчас она открывает в этом возможность большей свободы в действиях и ощущениях.
Собственная ранимость позволяет обнаружить ранимость другого, и эта взаимозависимость позволяет чуть дальше продвинуться в близости — партнеры, как руки на известной гравюре Эшера, рисуют друг друга с осторожностью и благодарностью к процессу. Ее опыт становится другим, он больше не повторяет прошлого.
Чтобы избавиться от груза прошлого, необходимо начать все заново и увидеть, что смысл происходящего находится не в предметах и обстоятельствах, которые нас окружают, — он в нас самих. Психотерапия не меняет календарное прошлое, но позволяет его переписать на уровне смыслов.
Наше поведение во взрослом возрасте сильно зависит от детских травм и опыта отношений, полученных в детстве. Неужели ничего нельзя изменить? Оказывается, все гораздо оптимистичнее.
Есть красивая формула, автор которой неизвестен: «Характер — это то, что раньше было в отношениях». Одно из открытий Зигмунда Фрейда состоит в том, что ранние травмы создают в нашей психике зоны напряжения, которые в дальнейшем определяют ландшафт сознательной жизни. Это значит, что в зрелом возрасте мы оказываемся пользователями механизма, который был настроен не нами, а другими. Но переписать свою историю, выбрать для себя другие отношения нельзя.
Значит ли это, что все предопределено и мы можем только терпеть, не пытаясь что-либо исправить? Фрейд сам же и ответил на этот вопрос, введя в психоанализ концепцию навязчивого повторения.
Вкратце ее суть такова: с одной стороны, наше теперешнее поведение часто выглядит как повторение каких-то предыдущих ходов (это и есть описание невроза). С другой стороны, это повторение возникает как раз для того, чтобы мы могли в настоящем что-то исправить: то есть механизм изменений встроен в саму структуру невроза. Мы одновременно и зависим от прошлого, и имеем ресурс в настоящем для его исправления.
Мы склонны попадать в повторяющиеся ситуации, воспроизводя отношения, не завершившиеся в прошлом
Тема повторений часто возникает в клиентских историях: иногда как переживание отчаяния и бессилия, иногда — как намерение снять с себя ответственность за свою жизнь. Но чаще всего попытка понять, можно ли освободиться от груза прошлого, приводит к вопросу, что делает клиент для того, чтобы тащить на себе этот груз дальше, иногда еще и увеличивая его тяжесть.
«Я легко знакомлюсь, — рассказывает на консультации 29-летняя Лариса, — я человек открытый. Но прочных связей не получается: мужчины вскоре исчезают без объяснений».
Что происходит? Мы выясняем, что Лариса не осознает особенности своего поведения — когда партнер отзывается на ее открытость, ее накрывает тревога, ей кажется, что она уязвима. Тогда она начинает вести себя агрессивно, защищаясь от мнимой опасности, и тем отталкивает нового знакомого. Она не отдает отчета в том, что нападает на нечто, ценное для нее.
Собственная ранимость позволяет обнаружить ранимость другого, а значит чуть дальше продвинуться в близости
Мы склонны попадать в повторяющиеся ситуации, воспроизводя отношения, не завершившиеся в прошлом. За поведением Ларисы стоит детская травма: потребность в безопасной привязанности и невозможность ее получить. Как можно завершить эту ситуацию в настоящем? В ходе нашей работы Лариса начинает понимать, что одно и то же событие можно проживать с различными чувствами. Раньше ей казалось, что приближение к другому непременно означает уязвимость, а сейчас она открывает в этом возможность большей свободы в действиях и ощущениях.
Собственная ранимость позволяет обнаружить ранимость другого, и эта взаимозависимость позволяет чуть дальше продвинуться в близости — партнеры, как руки на известной гравюре Эшера, рисуют друг друга с осторожностью и благодарностью к процессу. Ее опыт становится другим, он больше не повторяет прошлого.
Чтобы избавиться от груза прошлого, необходимо начать все заново и увидеть, что смысл происходящего находится не в предметах и обстоятельствах, которые нас окружают, — он в нас самих. Психотерапия не меняет календарное прошлое, но позволяет его переписать на уровне смыслов.
